А.Князева― Добрый день! У микрофона Анна Князева. Рядом со мной в студии – Константин Бабкин, председатель Совета Торгово-промышленной палаты по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики. Здравствуйте!

К.Бабкин― Здравствуйте.

А.Князева― А говорить мы будем сегодня ни больше ни меньше, о том, как реализовать потенциал отечественного агропромышленного комплекса. И уж, конечно, без поддержки со стороны государства здесь явно не обойтись.

К.Бабкин― Без правильной экономической политики тут никак не обойтись, да.

А.Князева― Почему Торгово-промышленная палата решила обратиться к этой теме?

К.Бабкин― Наш Совет по повышению конкурентоспособности и промышленного развитию сейчас последние месяцы работает над программой экономического развития России. У нас, как известно, «Столыпинский клуб» представил свою программу, Кудрин разрабатывает свою экономическую программу. Вот и Торгово-промышленная палата тоже подключилась к этой работе. И мы обсудили на предыдущих заседаниях налоговую политику, внешнеторговую политику.
Сейчас рассматриваем такой важнейший сектор для нашей страны, как сельское хозяйство. Мы считаем, что в сельском хозяйстве сосредоточен, во-первых, огромный потенциал развития, во-вторых, этот сектор важен для нашей страны с точки зрения качественной жизни населения, с точки зрения повышения благосостояния народа, с точки зрения обеспечения людей качественным продовольствием.

А.Князева― На недавнем банковском форуме в Сочи представитель Минэкономразвития Кирилл Тремасов обозначил некоторые данные по экономике. Снижение ВВП в этом году составит пример 7 десятых процента с минусом. Для устойчивого развития страны, по его словам, нужны темпы роста не ниже 3-4-х процентов ежегодно. Но при этом уже сейчас среди отдельных секторов очень уверенно выглядит сельское хозяйство. Вот в Минэкономразвития также назвали эту отрасль одним из главных бенефициаров девальвации рубля. Вы согласны с этим?

К.Бабкин― Сейчас в сельском хозяйстве не кризис, а рост мы наблюдаем. Например, производство и сбыт сельхозтехники увеличился в этом году на 30%. Растет сбор урожаев, растет производство животноводческой продукции. В этом году мы видим достаточно хорошее финансовое состояние фермеров и ожидаем, что в следующем году тоже продолжится рост. В 94-м году Россия собирала всего лишь 60 миллионов тонн зерна. Сейчас мы практически удвоили его производство и соберем 110 миллионов тон зерна по прогнозам Минсельхоза. Конечно, это еще не потолок. Россия при советской власти собирала и 117 миллионов тон зерна, то есть мы не достигли лучших показателей советского времени.
Но прошло уже более четверти века и технологии за это время ушли далеко вперед. И сегодня по оценкам Минсельхоза до 170 миллионов тон зерна мы можем увеличить урожай. По нашим оценкам, которые мы провели в Торгово-промышленной палате, ничто не мешает России произвести и 300 миллионов тон зерна. То есть успехи есть, но впереди у нас огромное поле работы для наращивания объемов производства, для технологического совершенствования, для того, чтобы дать людям работу, дать людям возможность зарабатывать и проявлять свои таланты. Вот об этом будем говорить 27 сентября на заседании Совета по конкурентоспособности и промышленного развитию Торгово-промышленной платы России.

А.Князева― Я бы хотела коснуться вопроса санкций и антисанкций. Вот они, действительно, помогли заявить о себе каким-то сферам сельского хозяйства и отдельным производителям? У меня, например, есть данные Федеральной таможенную службы за 15-й год, по которым в растениеводстве отечественная продукция во внутреннем потреблении занимала больше 83-х процентов, в денежном выражении это почти 2,5 миллиарда рублей, а доля импорта – 17% и 460 миллиардов. В животноводстве, соответственно, показатели: 87% и 13% в пользу российской продукции. Значит, мы, действительно, можем без импорта обходиться?

К.Бабкин― Конечно, можем. Если не брать тропические фрукты, то объективные условия России позволяют обеспечить себя всеми основными продуктами, которые люди потребляют: и продукция животноводства и хлебом, и овощами, и фруктами. Важно не ограничиваться только своим рынком. Мы можем идти и на экспорт.
Вы знаете, санкции напрямую в сельском хозяйстве сильно не работают. Например, Америка и даже Советский Союз не ограничивали поставки своего продовольствия в Россию. Скорее применение языка санкций в международной дискуссии, оно помогает прочистить мозги и выработать правильную аграрную политику. Раньше у нас политика в области сельского хозяйства строилась, исходя из стремления, вступить любой ценой в ВТО. Наше правительство делало все, шло на любые уступки, открывало рынок продовольствия ради единственной цели – вступить в ВТО. При этом наших производителей, наших фермеров ставили в условия неравной конкуренции по сравнению с европейскими, американскими и любыми другими фермерами.
Ограниченный объем поддержки сельского хозяйства в России. У нас максимально можно на 30 долларов субсидировать в пересчете не гектар сельское хозяйство, а Евросоюзе на 500 евро можно субсидировать сельское хозяйство. Евросоюз применяет экспортные субсидии в размерах 15 миллиардов евро в год. России запрещено поддерживать экспорт своего продовольствия. России запрещено было при вступлении в ВТО защищать свой рынок продовольствия от субсидированной продукции от США.
С приходом новой политической реальности, с внедрением понятия санкции или ответные санкции, наше правительство стало применять ограничение на импорт продовольствия: сыров, яблок, молочных продуктов, и это сразу дало рынок нашим производителям, нашим крестьянам. И мы видим повышение их рентабельной работы. Мы видим оживление в производстве того же сыра, в производстве овощей, фруктов и так далее.
Еще раз: слово санкции, оно, может быть, немножко сбивает с толку. То есть на оживление сельского хозяйства влияет не ограничения со стороны наших иностранных партнеров, а влияет более правильная политика нашего правительства. И вот недавно премьер-министр еще раз подтвердил, что продовольствие российского производство должно пользоваться приоритетом при государственных закупах. Раньше такого подхода не демонстрировалось. Сейчас это демонстрируется. И это правильно. Так разумный протекционизм умеренный, он нужен для оживления сельского хозяйства.

А.Князева― Но вы сказали, что мы можем не только накормить себя, но и отправлять продукцию на внешние рынки. Мы знаем, что одна из серьезнейших, базовых статей российского экспорта – это зерно. И вот буквально на днях, когда объявили о строительстве нового зернового терминала в Приморье, были озвучены цифры потенциального спроса со стороны Китая на российское зерно. К 2020 году этой стране понадобиться более 50 миллионов тон зерна с российского Дальнего Востока и Сибири. Мы знаем, что Египет масштабные закупки делает. Я бы хотела в этой связи, с учетом того, что это реальные деньги, поднять вопрос об экспортных пошлинах. Ваше отношение: это тормоз или благо, и как к этому относится Торгово-промышленная палата?

К.Бабкин― Никакой пользы экспортные пошлины не приносят. Для того, чтобы уверенно обеспечивать страну продовольствием, для того, чтобы обеспечивать животноводство зерном, нужно не ограничивать экспорт, не сужать рынок, не сбивать цены пошлинами, не лишать наших фермеров доходов и снижать их рентабельность. Нужно наоборот, стимулировать производителей зерна больше зарабатывать деньги, больше инвестировать в свое производство и расширять количество производимого зерна. С этой точки зрения экспортная пошлина, она вредна.
Нужно не ограничивать экспорт, нужно бороться за внешние рынки и стимулировать наших крестьян производить не 110 миллионов тонн, а 300 миллионов тонн зерна. И когда у нас будет такой мощнейший зерновой комплекс, зернопроизводственный, тогда у нас будут уверенно себя чувствовать и животноводы, и население не будет абсолютно беспокоиться насчет того, что ему в какой-то момент может не хватить хлеба.

А.Князева― Вы как раз вложили мне в уста следующий вопрос, потому что основная идея экспортных пошлин заключается в том, чтобы накормить или насытить внутренний рынок. Производители, экспортеры предпочитают прекрасные заокеанские цены на зерно и, конечно, это их стимулирует продавать в основном на внешний рынок.

К.Бабкин― Это ошибочный подход, неправильное мышление, которое состоит в том, что давайте ради поддержки бедных собьем цены на зерно, ограничим его продажу. Тем самым они снижают рентабельность сельского хозяйства, те самым лишают фермеров работы, тем самым увеличивают количество бедных. И такая забота о бедных оборачивается увеличением количества бедных в нашей стране.
Нужно оживлять свою экономику, бороться за внешние рынки, давать людям работу, возможность зарабатывать, давать возможность экономике развиваться. И с развитой экономики можно собрать гораздо больше налогов, и будет гораздо больше возможности поддержать бедных. Действительно, население мира растет, потребление продовольствия растет. Ни один регион мира не может радикально увеличить объемы продовольствия сегодня. Уже все страны, все регионы за исключение СНГ, прошли через технологическую революцию сельского хозяйства. Объемы продовольствия за последние 40 лет увеличились в мире в два раза. А мы  — СНГ – снизили объемы производства не 30%. Наш регион – единственный в мире регион, который может радикально увеличить объемы производства продовольствия. И мы можем бороться за рынки.
Нам помогать развивать сельское хозяйство будет не только наш объективный потенциал, но и то, что существуют определенные проблемы у наших коллег конкурентов. Вот я работаю в Канаде. У нас производство у Ростсельмаша. Вот сейчас мы наблюдаем за ситуацией в Америке. Мы всегда думали, что фермеры – это опора экономики США и Канады, ради них вся экономическая политика ведется. Но сейчас это уже не так. За последние три года продажа сельхозтехники в Северной Америке упали в два раза.
Сейчас готовится выборы в Америке. Обсуждают, что угодно: ситуацию в Сирии, миграцию, здоровье, про фермеров мы не слышим ни слова. То есть в Америке забыли про поддержку фермеров на фоне того что там серьезнейшее падение рентабельности производства продовольствия. Мне кажется, это признак начинающегося нездоровья общества. Мы прошли здесь, в России через этот период в 90-е годы. Мне кажется, что мы наблюдаем этот период в Северной Америке. И тут, я думаю, шанс нашего сельского хозяйства побороться за внешние рынки, повысить свою рентабельность, повысить объемы производства и вовлечь миллионы людей в такое благородное, исторически традиционное для нас дело.

А.Князева― К вопросу о российских фермерах, и об их технической оснащенности. Хватает ли им средств, чтобы владеть техникой, которую, в частности, выступает Ростсельмаш.

К.Бабкин― Обеспеченность техникой у нас крайне низка. Если взять тысячу гектар пашни, то в Германии на эту тысячу гектар приходится 64 трактора, в США – 27, в России — 3. То есть у нас очень низкая обеспеченность техникой. Нужно повышать эту обеспеченность, нужно повышать эту обеспеченность, повышать производительность труда. Важен же не просто спрос, а важен платежеспособный спрос. И то, что я буду предлагать в своем докладе на заседании Совета – повышать этот самый платежеспособный спрос через повышение рентабельности сельского хозяйства.
Государство должно выстроить политику экономическую так, чтобы производить зерно, молоко, мясо было выгодно; чтобы люди стремились вкладывать, инвестировать в развитие производства этих продуктов, соответственно, имели возможность покупать тракторы, вкладывать в улучшение почвы, вносить удобрения, обучать персонал и так далее.
Вот мы, сельхозмашиностроители можем увеличить объем производства в три раза вообще без проблем. Предупредите нас за полтора года, что будет такое увеличение спроса. Если мы поверим, то мы сделаем инвестиции и сможем обеспечить спрос.

А.Князева― Эта низкая обеспеченность техникой не связана с тем, что техника недостаточно хороша российская?

К.Бабкин― Нехороша российская или там другая – покупай нероссийскую. Пошлина на импорт комбайна сейчас, по-моему, 5%, на импорт трактора, по-моему, тоже 5%. Всеми мировые бренды представлены на нашем рынке и конкуренция достаточно жесткая. И насчет того, что плохая техника российская или неплохая, но мы продаем ее в 30 стран мира и соревнуемся с ведущими мировыми фирмами, причем на самых престижных рынках. И в Северной Америке мы подаем комбайны и в Германии, и в Англию начали поставки. Это устаревшее представление, что российская техника в чем-то уступает. Если кто-то производил некачественные машины, то он давно ушел с рынка при этих жесточайших условиях конкуренции.

А.Князева― Государственная политика должна быть направлена на то, чтобы реализовать потенциал агропромышленного комплекса. И какие здесь могут быть законодательные, законотворческие меры, меры налогового стимулирования для того, чтобы эта отрасль комфортно себя чувствовала?

К.Бабкин― Сельское хозяйство я бы рассматривал как часть всей экономики. С моей точки зрения, Россию надо выводить из кризиса через развитие несырьевого производства. Если мы поставим такой приоритет, сразу становится понятно, что делать. Нужно не повышать процентную ставку Центробанка, а радикально ее снизить. Нужно не повышать постоянно налоги и удушать всю экономику, а радикально снизить налоги.

А.Князева― Можно сразу конкретный вопрос? Вот какая бы ставка на сегодня комфортная была для фермеров и  для тех, кто работает в сфере АПК, какие налоги были бы комфортны и какие механизмы налоговые способствовали бы развитию села?

К.Бабкин― Нормальная ставка для России была бы 3% годовых, чтобы реально взять кредит. Сейчас это под 20%. В сельском хозяйстве такой рентабельности нет. Только лишь политика Центробанка, она подрывает возможность развиваться и сельскому хозяйству и всему производству России. Нужно снизить все налоги. В первую очередь, налоги для тех предприятий, которые вкладывают в развитие.
У нас был инвестиционная льгота в начале 2000-х годов, ее ввело правительство Примакова. И сразу пошел рост инвестиций, пошло развитие производства. Ее в 2002 году отменили, говорят, что вернут, но пока не возвращают. Отменил Алексей Леонидович Кудрин. То, что он сейчас является одним из важнейших советников, пишет программу развития, но вселяет сомнения, что инвестльгота будет возвращена.
Нужно изменить внешнеторговую политику, нужен разумный протекционизм; не вступление в ВТО, не членство в ВТО на любых условиях, а построение равных условий конкуренции. Мы должны обеспечить нашим производителям равные условия конкуренции по сравнению с зарубежными коллегами. Надо анализировать уровень налогов, стоимость кредитов, стоимость субсидий, уровень поддержки экспорта по каждому виду товаров. И, соответственно, либо пошлины, либо квоты вводить на импорт; либо не вводить пошлины, если мы увидим, что условия, в принципе, равные между нашими и зарубежными производителями.
Этот принцип потребует радикального пересмотра внешней политики. Сегодня перекосы, конечно, очень серьезные.

А.Князева― Система торгово-промышленных палат каким-то образом может здесь оказать помощь государству?

К.Бабкин― Мы сейчас занимаемся в Торгово-промышленной палате постановкой вопроса и высвечиванием проблем и предлагаем пути решения этих проблем. Услышит ли нас правительство, реализует ли предлагаемые нам меры, это вопрос пока для нас загадочный.

А.Князева― Насколько я знаю, в подготовленной вами программе есть идея поддержки национальных проектов по отдельным сферам агропромышленного комплекса – об этом расскажите, пожалуйста.

К.Бабкин― Возьмем производство льна, допустим. Это традиционная культура, производством которой занималось Нечерноземье и Центральная полоса России. Допустим, в Костроме есть Большая костромская льняная мануфактура, которую основали братья Третьяковы в свое время. Убедили окрестных крестьян выращивать лен, оживили край. Сами Третьяковы стали одними из богатейших людей России. И это произошло во многих регионах. Сейчас мы производство льна сократили в 8 раз, и в той же Костроме стоят заброшенные поля. Запустенье в наших деревнях происходит.
Нужно оживлять производство льна. Это важно с точки зрения социального состояния общества, с точки зрения зарабатывания денег просто государству, и оживить экономику. И без активной политики государства осуществить этот проект нельзя. Почему-то у французов выгодно выращивать лен, у китайцев выгодно, а у нас невыгодно. Нужно сделать миллион вещей для того, чтобы сделать производство льняных вещей выгодным: дешевые кредиты, низкие налоги, поддержка экспорта, защита рынка, субсидии переработчикам, стимулирование ученых для того, чтобы они разрабатывали новые семена, машиностроители чтобы строили новые машины.
Современные государства ведут такую политику. У нас, к сожалению, последние годы, отрицается сама необходимость или возможность вести такую промышленную политику активную. Но, мне кажется, пришло время внедрять такие серьезные проекты в области производства овощей, в области мелиорации почвы, в области производства льна.

А.Князева― У нас же есть программа Министерства сельского хозяйства развития отрасли долгосрочная. Она не включает в себя как раз эти пункты, о которых вы говорите.

К.Бабкин― Нет. Я читал ту программу. Это не программа, это просто смета. Вот нам выделят столько-то денег, и мы потратим деньги: на корчевку садов — столько-то, на мелиорацию – столько-то, на семена – столько-то…

А.Князева― Но потратим же все-таки.

К.Бабкин― Потратим. Но это не план работы предприятия. Деньги при таком подходе уйдут в песок. Настоящий план работы должен сопровождаться сметой, но  смета – это маленькая часть всего плана работы. Нужно назначить ответственных, принять конкретные меры, назначить сроки решения. Нужно тысячу мер принять, но это все должно сопровождаться сметой, сопровождаться обеспечением деньгами, но деньги – это лишь подкрепляющий фактор. Главное – это планомерная работа, а сегодня мы ее пока не видим.

А.Князева― Что еще может быть стимулом для того, чтобы выходить на внутренний и внешний рынок?

К.Бабкин― Нужно поддерживать производство всего, что еще у нас в России производится. Если в условиях супердорогих кредитов и отсутствия поддержки на внешних рынках, в условиях малых субсидий и непрозрачного их распределения кто-то еще производит какие-то продукты, то значит, производство, оно суперрентабельно и суперконкурентоспособно и при правильной политике оно сможет составить конкуренцию фермерам из самых высокоразвитых стран.
Давайте возьмем, например, производство молока. При советской власти мы в России производили 54 миллиона тонн молока. Сейчас производим 32 миллиона тон. Ну, не в два раза, но  на 40% сократили его производство. Опять же это отсутствие поддержки производства молока. Но и не менее важный момент состоит в том, что сегодня в пакете далеко не обязательно налито то, что выдоено из коровы. Это либо разбавленное сухое молоко, привезенное из-за границы, либо продукты, созданные на основе пальмового масла, соевых бобов.

А.Князева― При этом, что у нас меняются технические регламенты и производители обязаны как-то маркировать особым образом такую продукцию.

К.Бабкин
― Сейчас эта обязанность не реализована. Невозможно наказать человек или компанию, которая продает под видом молока такой продукт, который молока не содержит. Это плохо с двух точек зрения. Это плохо с точки зрения того, что мы наносим вред здоровью людей, обманывая их и давая им в еду некачественные продукты – первое.
И второе: мы лишаем наших честных фермеров возможности зарабатывать, изготавливая качественное молоко, содержа стада коров. То есть невыгодно при таких условиях содержать молочное стадо. Не окупается оно. Это общее место сегодня, что производство молока сегодня в России по большому счету нерентабельно.
Так вот, если мы введем реально работающие стандарты качества, если мы обяжем производителей или продавцов писать «молоко» только на настоящем молоке, и если они будут обманывать, то любой человек может прийти в лабораторию, проверить содержимое этого пакета и при несоответствии надписи реальному содержанию идти и разорить компанию производителя. Вот, если этот механизм будет работать, то сразу повыситься запрос на реальное производство молока. Таким образом, мы создадим рынок для 20 миллионов тонн молока. Есть, к чему стремиться. 22 миллиона тонн – это 6 миллиардов долларов. Это огромный сегмент рынка, который можно создать и освоить просто волевым решением наших руководящих органов: Госдумы, Россельхознадзора и Минсельхоза. 6 миллиардов долларов бизнеса – это работа для полумиллиона человек. И таких возможностей создать работу в сельском хозяйстве огромное количество.

А.Князева― Когда вы гили качественном молоке, я подумала о том, что у нас еще некий потенциал, в том числе, и экспортный. Российский, с одной стороны, минус, он становится и плюсом. Мы очень мало удобрений используем по сравнению с западным производством сельскохозяйственной продукции. И, скорей всего, на западных рынках такая продукция была бы  на полках магазинов в разряде фермерской и экологически чистой. Вот здесь вы какой-нибудь потенциал видите?

К.Бабкин― У нас, действительно, около половины производителей даже зерна не вносят удобрения. Это значит, что наше зерно, оно более качественное. Но, другое дело, что нам надо научиться продавать зерно, произведенное без удобрений, экологически чистое более дорого, чем продовольствие, изготовленное по современным технологиям, менее качественное, менее экологически чистое. Нам нужно научиться проводить эту границу: натуральное – ненатуральное. И мы должны предоставить нашим фермерам возможность выбрать стратегию: либо они идут в производство натуральных продуктов, делают все очень чисто без употребления удобрений каких-то современных химических, делают продуктов, соответственно, меньше, у них урожай будет меньше…

А.Князева― Но совершенно другого класса, другого качества.

К.Бабкин― И по другой цене они должны реализовывать свою продукцию. Либо он может идти в  современные технологии, делать продукты, которые можно употреблять в пищу, но они более низкого класса. Он произведет их больше, но продаст их по более низкой цене. Сегодня такой границы нет, и все продают не много, и по низкой цене, и зарабатывают и те и другие мало денег. И задача сегодня государства – научиться проводить эту политику и помогать и тем и другим.
Во многих странах четко проводится такая работа. Швейцарские сыры нельзя производить, используя химикалии более определенного процента. В Баварии это было сделано еще лет 500 назад, они гордятся этим – что первые продовольственный стандарт ввели, что пиво можно сделать только лишь из солода – солод и вода – если ты что-то туда вкладываешь другое, то ты не можешь называть это пивом. И вот Баварское пиво, оно продается по высоким ценам и в больших количествах. А у нас пиво – это не обязательно продукт, сделанный из солода, и поэтому оно некачественное и дешево продается, и фермеры не имеют у нас возможности зарабатывать. Вот с этим надо заканчивать и заниматься делом.

А.Князева― Очевидно, что дел у вас немало, и если подвести итоги, то каковы они, основные рецепты счастья для сельского хозяйства?

К.Бабкин― Рецепт оживления сельского хозяйства: протекционизм, борьба за экологичность и повышение качества продовольствия, правильная финансовая политика, то есть обеспеченность доступными кредитами и прочими ресурсами. И, конечно, это люди: повышение благосостояния, повышение качества сельского образа жизни, повышение привлекательности сельского труда.

А.Князева― Спасибо большое! В нашей студии был Константин Бабкин, председатель совета Торгово-промышленной палаты по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики. Мы говорили о том, как реализовать потенциал российского агропромышленного комплекса. Спасибо.

К.Бабкин― Спасибо большое.
Орфография и пунктуация сохранены и принадлежат сайту радио Эхо Москвы

 

Источник публикации: ЭХО Москвы

Сохранить

Сохранить

Добавить комментарий